1.

Как общественная ценность свобода слова была утверждена Великой французской революцией. «Свобода, равенство, братство». Свобода слова – это статья из целостного блока так называемых буржуазных свобод (свобода совести, собраний, печати). Несмотря на то, что революция жестоко пожирала своих детей, своих героев, созвездье этой идеологии не померкло, знамя свободы восхищает, прельщает, чаяния новые поколений революционеров и реформаторов обращаются к сладкому слову «свобода».

2.

Социально-психологическая суть, конечно, ещё древнее. Существует некий стиль, статус-кво или банальное рабство, которые вызывают страдания, оскорбляет достоинство людей, лишает моральной и материальной перспективы - общество деградирует и возникает потребность «перемен». Первобытный человек не жаждал свободы, он знал только запрет – табу. Но становясь или оказываясь нарушителем, он изгонялся на свободу. Но от цивилизации и государства убежать сложнее, и однажды гнет возбуждает потребность говорить о свободе системно. В санкскрите есть понятие «мукти, мокша» (освобождение) и индуизм в глубокой древности разродился этим «освобождением-мукти» в лице буддизма, который отверг всю ему современную традицию, даже теоретическую и возможную: всё - иллюзия, истина – нирвана, ничто. Христианство освободило во всяком случае философски от примата закона, заменяя его приматом любви.

3.
Свобода и свобода слова как ценность – это условие для возможности правды, возможности обличить и устранить зло. Наш соотечественник Бердяев сформулировал Философию свободы. Другой наш соотечественник Ильин назвал Бердяева «Рабом свободы». Есть ли основания к такой полемике? Реклама - ложь. Пропаганда - ложь. Терпимости к проституткам, педерастам, мошенникам особенно крупным вроде Березовского или Ходарковского. Куда это ведет? По философии свободы – это издержки на пути грядущих плодов самоценной свободы.

4.

Не берусь судить, распутали ли Ильин с Бердяевым друг друга. Ясно, что дело-то не в либеральных ценностях. Табу, социальные запреты в своем чистом, функциональном назначении направлены на охрану системы ценностей. Необходимость в этих ценностях – не блажь, не предрассудок, это суть культуры, суть человека и общества как феномена реального мира. Но общество динамично, и формы социальных запретов оказываются неадекватными, превращаются в ритуалы, утратившие смысл. Так происходит однажды общество уже не может и не хочет сжигать ведьм на кострах, бросать в костре вдов, пороть крепостных, отправлять инакомыслящих или просто ни то взболтнувших в Архипелаг. То, что раньше казалось нормой, однажды рассматривается как изуверство.

5.

То есть, возникает потребность в новой социально-культурной модели. Свобода (!) здесь - средство, действующее только для целей снятия старой модели. Попытка преподнести либеральные механизмы, участвующие в реформаторстве, способствующие инновационным, творческим процессам, как саму систему ценностей – ошибка или подтасовка. Человеческое достоинство, верность идеалам, которые являются гарантиями для самосохранения человека, его близких, его потомства, его народа, человеческого рода, жизни на земле – это система ценностей.

6.

Свобода – средства изменения, улучшения всей этой (в социологической терминологии) «надстройки». Но если Свобода лишает социум хребта, прочности, такая свобода становится опасной, а стало быть, как всё опасное, может быть использовано как оружие. Сознание, как тонкая природа человеческого мозга построена на чрезвычайной внушаемости человека. Человек внушаем чрезвычайно, он не обладает практически ни какими естественными фильтрами. Многообразие языков, обычаев, религий, этносов и государств указывает на эту потребность защититься от агрессии слова. Свобода слова важна как атмосфера для инновационного климата, механизм интеллектуального поиска, но свобода слова за пределами этой задачи создает не перестройку, а растабуирование, размывание культурной оси, создает своеобразную социальную шизофрению. Общество нельзя свести к экономике, государственной машине, конституции. Общество строится на культуре, на сплетении мифологем и ценностных императивов. И если общественное сознание впадает в «ненаучный материализм», игнорирующий свою ценностную систему, начинается расшатывание от садомизма к фундаментализму. Такие явления как выставка «Осторожно, религия», «карикатурный скандал» в Дании свидетельствуют о явлении либерального фундаментализма, который 100% провоцирует фундаментализм религиозный.

7.

Само обсуждение проблемы свободы слова нередко оказывается беспредметной демагогией (права геев, террористов, права проворовавшихся миллиардеров, права государства лишать граждан гражданства, права совершать военные операции в странах, где запрещен стриптиз и так далее). Свобода слова превращается в некую утопичную самоцель. Отменяется официальная цензура, возникает неофициальная цензура, цензура собственников СМИ. Информационные потоки, анархичный, деидеологизированный формат информационных потоков растворяет слово правды. Медиакратический крен в сторону масскультуры, интеллектуальной и духовной банальности вообще парализует общественное сознание, общество превращается в некую потребляющую среду с угасающим разумом – бездуховность, отмороженное общество. Это нарушает «право личности» ещё больше, чем банальная цензура. Сам классический институт «свободы слова» оказывается архаикой.

8.

Конфликт между правдой и ложью, между истиной и ошибкой, пониманием и иллюзорным представлением – «священная война» происходит здесь. Свобода инакомыслия – всегда сопряжена с риском. Истинная свобода слова во всяком обществе доступна лишь немногим дерзким «безумно храбрым» и лишь единицы таковых достигают того, чтобы их слово стало известно широким кругам общества. Феномен этого успешного свободомыслия (Сахаров - в СССР, или Хомский - в США) не является исключительно следствием правозащитных институтов или иных правовых форм. Главное в «свободном слове» этих единиц – их моральное, общественно значимое содержание и личностная авторитетность.

9.

Имеет ли смысл развитие, углубление либерализма и свободы слова, как одной из либеральных тем? Действительно ли актуальна недостаточность свободы? Есть соблазн сказать, что свободы всегда мало. Но если мы вспомним, что «свобода слова» - институт обслуживающий систему ценностей, то будет логично плясать от системы ценностей, а не от абстрактной вседозволенности. Система ценностей не либеральна, не плюралистична, в ней присутствует верх, иерархия. Ценность – это то, что важно, то во имя чего. Система ценностей – это миф, идеальная конструкция, императив. Свобода слова, понятая как свобода подрыва идеально-этической конструкции народа, как конструкции человека, над которым «звездное небо», как окончательный примат плюрализма, где Добро и Зло – принципиально равноправны, такая свобода слова способна стать причиной тотальной общественной деградации. Симптомы такой общественной деградации на лицо: СПИД, наркомания, порнография, коррупция, терроризм, организованная преступность, гомосексуализм, деградация научного мировоззрения, превращение сферы искусства и литературы в бездуховную масскультуру, размывание принципов социального государства, неотвратимость экологической катастрофы. Подобно тому, как моральные требования и идеалы могут застыть в формальных ритуальных отправлениях, так и «святая идея» свободомыслия без учета, что под её знаменем происходит в действительности, превращается в противоположность декларируемых целей. Свобода слова из фактора, оберегающего истину, прогресс и нравственность, превращается в фактор лжи, деградации и бездуховности. Как бы сказал Остап Бендер: не делайте из «свободы слова» культа. Но панацеей от последствий «нехорошей свободы» является не столько цензура, сколько осмысленный, ценностно значимый, удовлетворяющий все основные группы населения цивилизационный проект страны и народа. Личность всегда находится в центре своего бытия, экзистенции, но личность также всегда завязана с обществом.

И тот, кто считает, что наркоманы, наркобароны, шулера, взяточники, мошенники и жулики – это те, чью свободу мы должны всячески охранять, во имя священной трансцендентальной плывущей по небесам Свободы, просто провоцирует фундаментализм в самых резких, изуверских формах и если общество не осознает болезненность этого либералисткого недоразумения, шариат, домострой, куклуксклан - всё будет всплывать, как будто и не бывало всех этих вольных хартий и свободолюбивых деклараций.

Не только исторический опыт, но и опыт собственно нашего поколения показывает, что этой вещи - свободы слова - надо, как говорил Дживахарнал Неру, «в меру». «Александр Македонский – конечно, герой», но давайте не сходить с ума.

Евгений Касимов,
депутат Екатеринбургской городской Думы,
редактор еженедельной газеты «Городские куранты».
Андрей Козлов, писатель