ЭКВИВОКАЦИЯ.

Эквивокация - термин, встретившийся мне у Льва Шестова. Он означает эквилибристику значением философских терминов. То есть, своеобразная софистика. У слова есть ряд языковых общесловарных значений. Кроме того, слово может быть термином, и терминологические значения то же могут быть разными. Говорящий может употреблять термин в некотором значении, но слушающий этого не замечает и понимает термин в ином, привычным для него значении. Наконец, говорящий сам может перепрыгивать с одного значения на другое. Например, слово «коммунизм» для кого-то может означать мечту о справедливости, концепцию земного рая, в другом значении это будет просто уравниловка и экспроприация лидеров, в третьих, это советский период российской истории, наконец, это может быть синонимом тоталитаризма, архипелага, идеологической запретительной тупости, совкового застоя. Термин «идеология» может иметь значения от «система взглядов на общество», «система положений и утверждений, принимаемых обществом, подсознательная система традиционных представлений общества», «тоталитаризм, система, скрытая принудительная религия».

Такая эквивокационная игра не позволяет говорящим на одном языке договориться, понять друг друга. Они могут и не иметь сектантских, партийных разногласий, но их размытость, распыленность философскими эквивокациями делает их неудачливыми «дон-кихотами», непонятыми гениями, их сообщения будут лишены коммуникативности.

ПАССИОНАРНОСТЬ

И социум оказывается ослаблен лишен идейных духовных лидеров, потому активисты не поняты и даже не вполне понимают себя, их мировоззрение образует очень узкий круг, чтобы оплодотворять дух народа. Таким образом, любая философская система, любая идеология, любая мысль оказывается предрассудком, ограниченностью, мечтательностью, обманом. То качество, которое позволяет совершить этот прорыв, эту новую специфическую для современного мультикультурного мира идейную ситуацию решили обозначит термином «пассинарий». Узуальное значение понятия «пассионарий» может пересечься с понятиями «головорез», «штурмовик», «крутой», «революционер», «герой». Но мы хотим использовать понятие «пассинарий» для именования нового типа активного класса людей, котрому удается оптимизировать, развивать общество, преодолевать кризисы, достигать победы в решении задач, осененных сверхзадачей.

ИНВАРИАНТ

Истина может уходить в «символическую область». Такой символической областью могут быть канонические цели религии, или наоборот, ценности созданные гуманистической, вольнодумной мыслью могут быть канонизированы. У эквивокаторов может быть такая тактика. Топить, цепляться за противоречия, цепляться за «изреченную ложь слова». Буддизм учит «истина вне слов». Релижизм, религиозный фетишизм может задвинуть эту мысль в практику ритуального молчание. Но наука может прочесть афоризм как инвариантное положение истины. Один, второй ракурс, один, второй, третий терминологический блок, выдержки из разных философский систем, древних мистических школ. Или относительно некоторого термина представить ряд синонимов. Или ещё лучше – дать разноплановую медитацию относительно проблемного объекта. Тогда дав разные проявление нашей идеи, идеи того, что мы называем термином «пассионарий», тогда мы сможем сообщить то, что видим и понимаем, и при этом осуществится коммуникация, осуществится сообщение. Тогда как в иных случаях сообщение имитируется.

КОНСЕРВАТОРЫ, РЕФОРМАТОРЫ, РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ, НОВАТОРЫ

Пассионарий по большому счеты – это максимально чистый Гомо Сапиенс, максимально чистый второсигнальщик. Хаос предчеловеского стада приматов перекрывается системой табу, традицией, образующей человеческую общину, экзотический абсурдно-инвалидный ментал патриархальной общины, и даже общины, сохранившейся в европейском обществе в 19-20 веках, показывает, что её закон – это Традиция, консерватизм, повторение, сохранение наследия предшествущих поколений. Первоначальный консерватизм, первоначальная традиция с её тотемизмами, фетишизмами и проч. – это собственно примитивная простейшая культура, простейший втросигнальный, «параллельный натурально-рефлекторному простому биомиру виртуальный мир.

Но консерватизм, или традиционализм, или первобыиное дологическое мышление, с одной стороны, оказывается в ряде случаев малоадаптивным, кроме того, неизбежно отделяет из себя новые общины, так что однажды появляется новый тип общественных связей и функций, появляются предгосударства и государства. Появляются реформы. Эти древние государственные образования также изначально строятся на неких незыблемо-священных законах. Но и эти законы оказываются в противоречии с некоторыми жизненными реалиями, так что появляются РЕФОРМЫ, а когда реформы становятся безобидным макияжем традиции, ретроградства и застоя, тогда происходят радикальные изменения РЕВОЛЮЦИИ,
Относиттельно «реформизма» «Революция» кажется возвышенно святым радостным эпохальным, «судьбоносным» явлением. Когда-то термин «революция» приобрел наряду со смыслом радикального изменения общественной формации и политического строя обрел значения «гражданской войны», «плебейской, варварской тирании», более того, когда «революции» действительно стали крениться от праведного гнева голодных и рабов в строну бессознательного ожесточения и безрассудного психоза толпы, «революции» перестали так называться. Только теоретики теперь называют «революцией» пришествие Гитлера или Муссолини, только теоретики, помнящие научный строгий смысл понятия революция, могут назвать революцией «Перестройку» или движение Валенсы в Польше.

Но и Революция – лишь эпоха радикальных, переворачивающих перемен. Революция – отрицание. Так что сквозь понимание этой ограниченной отрицательности Революции может быть увидена позитивная созидательная и конструктивная фаза. Это новаторство, это новое, это творчество. Теперь мы видим, что Революции «хотят как лучше, но получается у них как всегда». Свежесть, дух новаторства, творческое возбуждение, радость очистительных перемен, оптимистические вдохновляющие надежды присутствую в некоторой короткой фазе революции, потом все возвращается на круги своя, все реставрируется, более того, проблемы подчас ещё даже и усугубляются. Гнев и поползновения страдающих масс проклинаются и демонизируются. При этом сами революционные теории проявляют некий свой неконструктивный, утопический, безответственный, мечтательный или авантюристический дух. Революция становится романтизмом, молодежным мифом. Вот вам Париж 68-го, вот вам хиппи в Америке, вот вам нацболы Лимонова.

Революция стала не революционной. Новая эволюционная форма прогресса – новаторство. Новаторство в данном контексте – не инновационность либерального научно-технического прогресса или процесс парламентского законотворчества, здесь Новаторства – это формация, фундаментом которой становится перманентное творчество. Но это перманентное творчество нельзя путать с экстремизмом, который губит идею своей жадностью и неосторожностью, компроментирующий своей преступной небрежностью Добрую Идею, мешающий фиксировать достижения общества, распыляющий национальный идейный язык-миф в океане мультикультурной какофонии.

ТРАДИЦИЯ, ЛИБЕРАЛИЗМ, ПОНИМАНИЕ

Итак, традиция, традиционализм – это механизм сохранения, удержания, фиксации культурно-социальных феноменов. Это штамповка, воспроизводство, которое так или иначе однажды вступит в противоречие и адаптивной потребностью людей и с другими традициями и с неизбежными культурными мутациями человеческой общины. Идеология изменений, обслуживающих эту ситуацию есть Либерализм. Но очень сложно произнести это слов. Очень сложно подвигнуть слушателя к пониманию, к улавливанию хода мысли, так как «либерализм» изначально означавший свободомыслие, лояльность к изменениям, сменился сначала на обозначения мягкого крыла правящего класса, потом стал означать откровенно правых, а идеологии «континенталистов» «либерализм» означает империализм, западную стратегию мирового господства. Таким образом миф этого понятия, запутанного эквивокацией, толкает противника глобализма к отрицанию не просто новой идеологии империализма, а либерализма во всех значениях, также и в классическом. Герой-пассионарий оборачивается против понятия свободы, создавая идеологический цкйтнот. Оппозиция и контр-элита по определению не может выступать против свободы, которая является условием её существования.
Мысль такого героя не совершает диалектического творчества, а не удовлетворившись плодами буржуазных свобод, признается в ошибочности его либеральной мечты и соглашается и даже мечтает о прошлом – о феодально-социалистическом спокойствии, когда крестьянин был богобоязненным, правоверным, работящим, а амбары ломились от зерна.

Диалектическая, эволюционная мысль подскажет о третьем новом тренде, следующем за беспределом свобод. Традиция чревата неподвижностью, застоем ретроградного ортодоксального феодализма, гнета, обскурантизма, либерализм находить новые способы подавления, разорения, порабощения, уродования человека. Противоядием против против такого поведения может быть тактика, дающее понимание. Причем перманетное, так ситуация в либеральном мире в отличие от традиционного феодального переменчивая, подвижная. Злая стихия либеральной эпохи активна и изобретательна, тогда как феодализм «не пущает» тупо и прямолинейно, так что понимание «несимпатичности» коммуняков не было столь сложным и требующим такого творческого напряжения, как понимание, требующееся для преодоления глобализма, либерализма, идеологии «мирового рынка» и проч.

Либерализм либералисткой эпохи уже не освобождает, он распыляет и рассеивает адекватную постановку задач и требований. Такая постановка на «протокольном языке» большевиков называлось «партийностью». Но либерализм порицает «партийность», как заговор, как идеологизирование. Мысль, космос идей растворяется мультикультурным наплывом, это и составляет существо явления пост-модерна: сознание одних погружается в аморфное начетничество некого идейного мира, напрочь лишенного философия, стремления осмыслить, понять реальность, понять обращенные к человеку сообщения, другие сознательно, непринужденно и изящно ломают любое стремление стремление выстроить взгляды по существу и предложить обнаружить Истину, признать Правду. Естественно это может произойти, когда Правда и Истина являются сверхзадачей. Когда поисковая активность фундаментальна, когда стремление понять и реализовать становится эгрегором нового тренда. Понимание и Истина отличны от Свободы и Либеральности.

ЛИЧНОСТЬ И КОЛЛЕКТИВИЗМ

«Дискуссией о профсоюзах» может стать спор о буржуазном индивидуализме и народной общинной соборности. Конфликт между общим и личностным начетническая псевдопроблема. Почему? Потому что личность есть совокупность, набор или даже некая конфигурация общественных связей, ролей человека, «разумной особи». Невключенность человека в общественные связи лишает его личностных параметров. Включенность в общество, напротив, наделяет его ролью.
Если личность и коллектив одна система, почему тогда происходят конфликты, почему появляются изолирующиеся «рыжие дураки»? Так или иначе, природа личность все равно общественна. Один коллектив выдвигает личность, разогревает, науськивает, вдохновляет, а другая группа прочитывает действия чудака по-своему и воспринимает его не с позиции сверхзадач, целей искусства, канонов красоты, ритмов творчества, а с приниженной бытовой стороны – вот и конфликт, если угодно.
Между личность и коллективом конфликта нет. Конфликт – между разными социальными группами. Точнее, между личности, выстроенными разными социальными группами. Конфликт, социальная изолированность возникают, когда человек не в своем кругу.
Личность уполномочивается общностью. Личность и общество – не то, чтобы сиамские близнецы. Личность - это механизм образования, бытия общности. В каком-то смысле, можно сказать, что общности нет. Нет, например, нации, этноса. Где Россия? В эпоху Киевской Руси это одно. В эпоху Ивана Третьего - это второе. К началу 20 века Россия включала Финляндию и Польшу. Нынешняя Россия исключила из себя Украину и Белоруссию. Общность эфемерна, она излучение личности. Мы признаем Брежнева, Ельцина или Путина свои первым лицом, своим И.о. монарха, и это создает свечение этноса, нации, государства. Выражаясь образно, личность – царь, обладатель статуса, статуса «монарха». Инициация, свадьба, процедура выборов, церемония посвящения и проч. рождают круг общности. Позиция первого лица наследуется, поэтому наследуется и излучение, то есть существует этнос, существует Россия.
Пассионарий – это как раз такая личность, которая способна набирать статусы. Структурно, жанрово нация или любая другая общность существует, потому что она имеет образующих её лидеров (принимаемых общностью-коллективом). Это не только главы государств, это духовные патриархи, мыслители, художники, певцы, чемпионы спорта. Содержательно нация активизируются, когда фигуранты обретают новые функции и утратившая «хребет» нация вдохновляется. Революционер Ленин становится первым лицом, страна становится «первой страной победившего социализма». Ленин становится вождем мирового пролетариата, и все «граждане» пассионаризируются. Подобное же происходило с французами, когда Наполеон совершал свои завоевания. Когда Ельцин «стукнул по столу» на пленуме Политбюро, это обеспечело ему харизму и он стал центральным политическим фигурантом, так что его президентство было вопросом времени.
Личность – это функция общественных отношений.

РЕЛИГИЯ – МЫСЛЬ – «Я»
Возможно, Макс Штирнер первый заметил, что мысль, торжество просвещения и гуманизма преждевременны. На смену обскурантизму религиозных догм приходит «тоталитаризм» мысли, Человека вообще и так далее. Человек гуманистов, - пытался убедить своих удивленных современников патриарх анархизма, - ничуть не лучше Бога клерикалов-обскурантистов.
Третья позиция здесь была отведена для «Я». Из «Я» исходит творческий импульс, «Я» может быть или не быть свободным, «Я» может понять, совершить волевой акт. Мысль, философия могут быть зафиксированы, записаны, но субъектность, реализованность, вовлеченность в экзистенциональные опыт, это делает лишь «Я», лишь Личность. На Востоке такую работу, такое отправление называют медитацией. Сообщают не слова, сообщает интонация, сообщают не сюжеты, сообщает стиль. За играми и «измами» форм, направлений, философий – личность, которая-то суть всего и есть. Личность есть уже, ей не надо ни университетов заканчивать, ни в партию вступать, ни креститься, ни обрезаться, ни загранпаспорт получать.
«Я» - природа «своеволия», «своего». От «своего» и «свобода» происходит. «Свобода» - «своя». Есть ещё местоимение «любой», то есть «каждый», «свободно выбираемый». Стало быть, «Свободный» - это кто свободен выбирать «любое» или то, что «любишь». «Я», «сам», «свой», «мой» - некое субъектное поле.

АТЕИЗМ, ИКС-МИР

Теизм и атеизм говорят о Боге. Теизм говорит: Бог нематериален, трансцендентален, духовен. Атеизм говорит, что физического, материального Творца нет. Лишь некая прослойка суеверцев настаивает на том, что Бог есть и он абсурдно чудесен, то есть, он способен на необычные физические деяния. Сверхъестественное поменяло свой смысл на физичность, на чудесность, то есть физичность, да ещё неординарную, ложную, фантазийную. Но релижисты-суеверцы не позволяют разоблачать фантастику и утверждают: нет фантазии, эти вещи, эти чудеса – быль, быль, быль. Верь и не сомневайся.

Теисты предлагаю образ-символ Бога-творца. Вернее не предлагают, а постулируют, канонизируют. Ученый же выдвигают принцип асимметрии, нарушения. Незыблемое неподвижное симметричное Ничто вдруг раскалывается, начинает меняться, и меняться не только закономерно, но и случайно, так что многообразие частиц заряжено на бесконечное многообразие вселенных, от которых она отделилась. Этот заряд, видимо, и составляет витальность, жизнь и душу.

Электричество, поле целого очень сложное. Это икс-мир. Неопределенное. Поэтому разумный атеизм тоже впадает в ненаучность, в своего рода мифологичность, фантазийность.

Буддизм, дзен, анархизм протестуют против завершенности и безаппеляционности взгляда на мир обоих и теизма и атеизма. Движение, поиск, творчество должны продолжаться.

НАУЧНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Первым в истории отверг догматизм и релижизм Будда. Это было в глубокой древности, так что буддизм оброс религией. В средневековом Китае буддизм дал религию Чань или Дзен, здесь эмансипация от религии и даже вообще вербально-логического ещё более радикальна. Но социально не развитая периферия китайских и японских дзенцов всё же ритуализировала и традицию дзен.
Античная философия готовила ту же эмансипацию. Сократовско-платоновская философская свобода мелькнула античностью, но решительным образом подвижная, творческая ментальность родилась «окончательно» в эпоху Ренессанса. Просвещение оформило светское, научное мышление определенно и открыто.
Светлое мышление, появляясь в силу возникших условий, в друг почему-то исчезает. Вдруг появляются мифы, которых Человек Разумный не замечает и он живет суевериями, которые считает истиной, правдой и даже наукой. И даже свободой.
Научное мышление ныне большая редкость. Особенно в социальной сфере. Прошлое не оценено научно, оно получило религиозно-идеологический вердикт и благодаря этому общество находится тенетах ещё больших предрассудков, чем марксизм-ленинизм. Там были некие наблюдения, некие достижения, некая глубина понимания человека, свободы. Но это отвергнуто. Отвергнута и сама постановка проблематик, с идеологией советизма отвергнут поиск, отвергнуто размышление, этика, мечта всеобщем добром веке. Не было философского суда над коммунистической идеей. Коммунизм – это последовательный либерализм. Проблема же – в идеологи, в любой идеологии.
Запретительные тоталитарные табу заменены на новые широкие медиа- и инфо- тактики. Замусорить ментал, замутить способность размышлять, искать и находить – надежней, чем ортодоксальное охранительное запретительство. Человечишка в таком мире тотально обречен на прозябание.
Все можно в обществе спектакля, кроме понимания. Кроме истины. Обо всем можно сказать, но не одно из высказываний не должно победить.

АВТАРКИЯ

Социализм – не какое-то чудо-юдо. Государственный интерес, меры государства по укреплению экономики, этатизм – это и есть социализм. Сильное государство – и есть социализм. Капитализм нужен только настолько, насколько он оживляет экономику, на сколько стимулирует активность предпринимателей. Богатство капиталистов – это всего лишь стимуляция. Само по себе это богатство богачей не является целью. И если это богатство не стимулирует и создает проблемы экономике страны, то страна (общее) реструктурализирует богатство богачей.
Автаркию для вывоза капиталов можно назвать капитализмом, поскольку капитал, таким образом, скапливается. Но это и социализм, потому что мера ради общества.
Но история сделала так, что все социалистические, национальные идеи себя дискредитировали.
Компартия Маркса, компартия дореволюционных большевиков, сталинская правящая компартия, нынешняя КПРФ – как бы одно и тоже, но в действительности совершенно разные социальных механизмы. Они формально вытекают одно из другого, но не являются одни социальным объектом.
Нынешняя российская партия – механизм для участия в выборах в парламент. Партия КПСС была аппаратом управления.
Пока мы можем ошибиться, пока нас могут обмануть, нас будут обманывать. Эта способность людей ошибаться и путаться в понимании социальных явлений породило искусство пи-ара. Этому даже учат в университетах. Учат надувать и обманывать. Кто научит разбираться и распутываться?
Первым шагом такой учебы было бы осознания в самых общих чертах наших интересов. Наиболее общим важным в этом отношении является всеобщий стратегический интерес государства и общества. В отрицательном моменте это проявляется как автаркия – некоторая изоляция, отгораживания от мирового рынка, потому что в целом он для России – демпинг. Мы должны мыслить антидемпингово.

АНТИГЛОБАЛИЗМ

Глобализм – «неправильный», маскировочный термин. «Глобализм» - это «Западнизм», империализм и так далее. Глобализму выгоден национализм. Антиглобализм не мешает глобализму, в нем гасится молодежная романтическая этика. В конечном счете, преодолеть «Заговор» «глобалистов» можно только солидарностью, только широким союзом. Национальная и религиозная ограниченность, патриархальность – то, что позволяет страны и народы легко превращать в дойную корову для глобализма. Экстремизм напрягает экономическую и политическую ситуацию на местах, самостоятельные режимы потихоньку превращаются в «изгоев».

ВНЕКАСТВОВОСТЬ

Но соединение «пролетариев» или каких-то иных субъектов «прогрессивного, всеобщего класса» нам также кажется иллюзорным. Общность – иллюзорна. Она иллюминирует от личности. Нужен новый тип личности. Внекастовый человек. Который был бы и ученым, и политиком, и хозяином, и мастеровым, и не без привязок к отдельной касте. Максимально универсальный человек, наверное, редкостен, но тенденция и незашоренность на своей социальной принадлежности это возможно.
То есть, не объединять «пост-пролетариев», а создавать и воспитывать людей «новой расы», «нового класса». Мы назвали такого человека, стремящегося стать субъектом пятой варны, пассионарием.
Эта пятая варна, собственно, и есть элита, та элита, которая смогла бы вести и зажигать «массы», а не та, которая её грабит и топчет.

ВЕРА

Термин «вера» имеет несколько разных пониманий. Это «надежда», «стойкость». Вера также основа, алфавит, миф, базис второсигнальной системы. Втросигнальная система тем и особенна, что индивид верит, принимает условный символический сигнал. Вера также означает стагнацию, запрет на размышление, охрану, препятствие для перемен.
Вера – теизм. Но атеизм – строго говоря, тоже «вера».
Теизм велит принимат без скепсиса и критики фантаситку. Но атеизм не желает принять факт того, что мифологично-то не только фантастичная, неправдоподобная часть религиозного предания. Мифично «Я». Мифами являются понятия «жизнь», «смысл», «любовь», «смерть», «счастье», «развитие», «прогресс», «знание», «красота», «добро», «зло», «истина».

Долой Евразию

Евразия – это большой остров. Но евразийцы стали Евразией называть Россию. Гумилев использовал этот термин для называения суперэтноса, покрывающего по его представлениям Россию-СССР.

На встрече в Астане президент Путин указал на ошибку в документах конференции по евразийству в Университете имени Гумилева. В документах Россия не указывалась среди евразийских стран. Но, скорее всего, президент ошибочно обнаружил ошибку. Нынешняя Россия полностью является Европой. А Евразией логично будет назвать буферные государства: Среднюю Азию, Закавказье, Турцию, Израиль.
Может быть, тогда и Японию можно будет отнести к Европе.
Европа – не есть часть света. Это – геополитическое понятие. Она часть Большого Острова, где возникла цивилизация особого типа, отличного от древних цивилизация Востока, таких как Индия, Китай, Шумер, Вавилон, Иран, Египет, Палестина.

Европа – не географическое понятие, а скорее геополитическое. «Европа» менялась со временем, от западного района Византии до владений Западной Римской империи. Современное понятие «Европа» сложилось под влиянием, видимо, немецких ученых. Уральский барьер «Европы» очевидно искусственный. Географическая, климатическая, политическая разница между землями к востоку или западу от Уральского хребта незначительны. Европейская и Азиатская части России не только один материк, но и одна «этническая» зона, причем очень характерная: суровость климата, лесная и лесостепная полоса, окаймленная северной тундрой, редкое население, сосредоточенное вдоль тракта, идущего вдоль параллели.

О БОЖЕСТВЕННОМ

Божественное это икс-мир, неопределенное.

Онтологически Божественное – принцип жизни. Изначальность витализма.
Гносеологически божественное – поиск, творчество.
Метафизически Божественное – асимметрия, асимметрическая гармония. Естественно многообразное множество.

Божественное – марионетка «святого царя», его «оружие-флаг», образ его мистически-фантастического изначально абсолютного отца. Обман, приём, продуктивная ошибка.

Божественное – это максимальная форма, то есть, Целое. То есть, служебно-имперсональная сущность - выразимость, формирование, оперативный, «экспериментальный» ракурс Истины.
Божественное – Истина, Абсолют, но не надолго…
Божественное – это особый текст или символ. Дзен дает его наглядное, непосредственное прочтение. Западная наука – логическое понимание.. И Дзен и Наука отказываются от самоканонизации, от окончательной остановки. Означаемое текстом-символом «тоже» Божественное, но Оно – икс-мир.

Размышление над понятием-словом «Божественное» не баловство ли?
Нужна ли особая тема? Тема не обязательна. Истина – бессловесна. Предыдущие положения как бы сгорают. Философия всяческая – частность, факультатив. Медитация эффективней философии, метафизики, персонализма, филологии. Тут другое закон: своеволие «хочу, хочется». Сердце чувствует нечто ароматно-нежное… Рука просится к перу, перо к бумаге – и пушкенееем, ван-гогствуем, битлуем, ницшеаним.