ЛОСЕВ И ВИТГЕНШТЕЙН

Но Дюпон нередко излагал свои теоретические философские воззрения. Я всех их живо вспомнил во время докладов и дебатов февральской конференции. Например, Андрей Коряковцев начал свой доклад на критике Лосева и Витгенштейна.

«Лосев – сталинист». «Витгенштейн - и поздний, и изначальный- позитивист». Печально было это слышать от последователя Дюпона.  Миф по Лосеву - это развертка Имени. И имя-миф – любая ясная и устоявшаяся идея. «Мир» (по Лосеву Реальность) есть совокупность событий-фактов-сообщений (у Лосева совокупность имен-мифов). Оба (и Витгенштенй и Лосев)  констатируют одну и ту же простую мысль. Это мысль абсолютно не созвучна «вульгарному материализму» (введенному в обиход для отвода глаз). Что проще, чем понять, что нет ничего кроме мифа, нет ничего кроме сообщения. Как это можно отрицать? Молча? Пальцами? Никак! Любое отрицание - также своеобразная речь-текст. Назвать Лосева сталинистом – это переходит всякие…, это… прямо хочется спросить: «доцент, у тебя папа- мама был?»

Взгляды Лосева и Витгнештейна являются основой дюпонистического движения. Другое дело, что Лосев и Витгенштейн сказали «А», а Ф.Д. сказал «Б».  «Б» Фрасуа Дюпона - его мильён имён, мильён сообщений, его дюпонистические ряды. Они создают ономосферу, но не реликтовую (Москва-Петербург, Рим-Токио-Берлин), а живую, сверхновую. Фактически дюпонизмы - даже не неологизмы-фразеологизмы, а окказионализмо-неологизмо-идеонимы.

Идя по следам левого французского интеллектуализма, Коряковцев настаивает, что 68-год явился победой левых, которые Лаv (сексолюбовь?) противопоставили Фейthу (вера-доктрина?), противопоставили идеализму с его теориями предметную сексреволюцию и достигли успеха. Единственная ошибка 68-ников в их увлечении востоком: в «исламоправославии» нет никакого особенного смысла – Дао есть и у Вини-Пуха. Философия не есть мысль (картезианская чушь), поэзия не есть образ (то же чушь), оба, «и Энгельс, и Каутский» не правы, а истинные философия и поэзия – «трахтенберг».

Конечно, 68-ой год – это интересно, но не надо умалять, упрощать Дюпона, когда доподлинно известно, что французские интеллектуалы ( Деррида, Фуко,  Бодрияр, Делёз) не просто уважали нашего «Федю», но и преклонялись перед ним.

ЯЗЫКОВАЯ ЭКСПЛУАТАЦИЯ И

СДУВАНИЕ ЯЗЫКОВЫХ  ПУЗЫРЕЙ

Общая постановка проблемы проректором по науке Екатеринбургской Академии Современного Искусства Андрея Франца совершенно справедлива. «Валатильность рынка» - это не касается вовсе рынка или даже вообще экономике. Это, по мнению доктора философии, «языковая эксплуатация», «языковые пузыри». Что это значит «валатильность»? А может быть, это «волотильность»? Англосаксонский империализм вешает нашему аудитору лапшу на уши, пудрит мозги, капитализируя таким образом язык. Шифруя искомое содержание, империализм повышает цену интеллектуального продукта. А благородные Робин Дюпы, смеясь и иронизируя над неолиберальным мондиалистским новоязом, эти пузыри лопают и сдувают.  

Один из американских мондиалистов заметил, что они американцы печатают доллары быстрее, чем арабы качают нефть. Слова можно печатать и того быстрее. При этом если баррель нефти стоит 100 $ , то 100 $ купюра стоит одну десятую цента. Себестоимость слов и того меньше. Но слова кажутся бесплатными как воздух, но капитализм научился отчуждать и их. Говорится «В СССР секса нет» или «Галина бланка – любовь с первого взгляда». Языковая практика девальвируется и то, что было всеобщим, становится собственностью корпораций.

Подход Андрея Франца диспутировался, так как терминологическая экспансия практически неизбежна и естественна, тем более, что и сами участники конференции норовили вместо герой, революционер, пассионарий, новатор, инициатор употреблять понятие «инсургент». И хотя сама лингво-семиотическая картина симплицирована, вывод, тем не менее, адекватно-корректный: языковые пузыри при помощи дюпдвижения сдуваются.

МЫ – НЕ ПОСТМОДЕРН!

Бурное обсуждение вызвал на конференции факт оценки дюпонистов как явления пост-модерна (далее «ПМ»). А. Коряковцев решительно настоял, что дюпонистика – не есть постмодерн.

Увы, ах и но! Дело в том, что дискуссия о ПМ – как раз и есть первейший симптом ПМ. Потому что термин «ПМ» - один из самых многозначных. И сказать «Мы – не ПМ» - это практически тоже самое, что сказать «Мы -ПМ». Основные значения термина «ПМ» - следующие:

ПМ - сознательная стильная эклектика, разноракурсный, многополярн-составной характер идеологии.

ПМ – растабуирование, набор брутальных шоковых эффектов (секс, мат, экскременты, трупы, оскорбление этический норм, нарушение политкорректности, грубость, агрессивность, паранаука, эзотерика).

ПМ – это слово, заменяющие сильные ненормативную лексику, применяемую для выражения сильных негативные эмоции («ёкарный бабай», «шиит!», «факыт» и т.п.)

ПМ – мантра, синонимичная заклинаниям типа «Бахтин, Дерида, Сорокин, и вообще всё  это еврейские разговорчики», то есть, квазисодержательная эквивовкация.

У Аристарха Клоустрафобьева есть дюпонизм (3772) «Какой этот самый, не мечтает стать этим самым». В соответствии с моделью этого дюпонизма лучше говорить не «Мы не ПМ», а «Мы те самые, которые не эти самые».

Нет никакого с особого смысла спорить о ПМ. ПМ есть медицинский факт, а не причина для недовольств. Допустим замечательный русско-бельгийский ученый провозглашает «нелинейный» подход. Но с этой «нелинейностью» разум человеческий может сделать всё что угодно. Всякую хорошую и сложную идею можно упростить и фетишизировать до двух-ходовки.

КАЛАМБУР ИЛИ НЕ КАЛАМБУР

Видимо, имея виду такую тенденцию всё упрощать, дюпонисты высказали своё несогласие с редактором журнала «Урал» Андреем Ильенковым, назвавшим дюпонизмы «каламбурами».

Процитируем «Словарь иностранных слов»:

КАЛАМБУР  [фр. calembour] – игра слов, основанная на нарочитой или невольной двусмысленности, порожденной омонимией или сходством звучания и вызывающая комический эффект, напр.: «Несусь я, точно так; Но двигаюсь вперед, а ты несешься сидя» (К.Прутков).

А.Кислов, доцент, кандидат философских наук, размышляя над дюпонистическими «смеховыми языковыми играми», указал на использование «эффекта узнавания». ТО есть нормальные дюпонизмы (который однозначно являются каламбурами чистой воды) спрятаны среди иных квазиафроризмов, так что читатель ищет, сортирует и, наконец, находит, точнее, «узнает», то есть, обнаруживает некий «юмор»: будь-то «каникулы разума» как у Кэрролла, или «каникулы чего (?)» как у Хармса  отметил или ещё какие-то «каникулы».

Дюпонизм – это жанр. Жанр литературный. Маргинально-экстравагантный, необычный, свежий. Протесты против обозначения дюпонизма как жанра напоминает нежелание  странствующих раскольников получать паспорта или возмущение мультяшного ослика: «И меня сосчитали!». 

ТРИ ОСИ И ИГРevolution

Другой дюпонист, А. Седов, всё же решил создать алгебру дюпонизма. Как Менделеев создал таблицу для химэлементов, так Седов предложил три оси для измерения дюпонизмов.

            1. Цитатные дюпонизмы

            2. Усложнение жанровой формы

            3. Глубина смысла.

При внимательном рассмотрении этих осей, мы обнаружим все они находятся на  одной оси –  и это пять же «каламбур». То есть, Седов выстроил классификацию без употребления привычного термина. И это можно понять, так как пафос дюпонистики – уход от обычных терминов. Так что Седов высказал своим соратникам недоумение

 по поводу «программы» движения, которое обозначено как «первая мировая языковая революция». Как бы здорово и круто, … но не одного дюпонизма!

Седов предложил обозначить суть движения как ИГРОВОЛЮЦИЮ или «игрEVOLUTION». Действительно, мы видим, что демифологизация и деидеологизация ничего не дают кроме перемены знака (плюс на минус), другое дело - игрEVOLUTIONизация мифа.

«Дюпонизм - шляпа без головы, соединение зеленого с круглым». То есть, дюпонизм – не абстрактный, а реальный «мягки язык» по В.Налиммову. Такой язык бросает вызов и арт-проетированию, и провинциализму, и дефициту интересных проектов в целом. И, таким образом, это средство создания имиджевого капитала «города Е». Кстати, сам «борисорыжевский» термин «город Е» говорит о девальвации брендов Екатеринбург или Свердловск. Дюпонизмы же «Город Цареубойск» или «Яков Михайлович Екатеринбург» будоражат эту неприятную ситуацию.

НЕ ЗАСОРЯЕТ ЛИ ЯЗЫК?

Нередко публика задает вопрос: «А не засоряет ли всё это язык?». Андрей Коряковцев попытался отвести это обвинение-подозрение аргументом, что, например, один из координаторов движения П. Ложкин практически не говорит дюпонизмами. Даже поязвить захотелось! Типа, во  докторант дает! Ложкин – и  не говорит дюпонизмами! Это что за дологическое мышление такое!?

Говорит. Ещё как говорит. Говорение – это не бу-бу-бу. Говорить можно также и письменно, и по интернету. Речь - это балакать на завалинке. 

Коряковцев сформулировал свое видение дюпонизма, как «не узколингвистического явления». Тут нечто таится, некая фобия, на которую можно было бы указать, например, дюпонизмами вроде: «узкоабсолютное» или «узковсеобщее». Когда мы говорим «эстетическая лингвистика», «сверхлингвистика» или «панкультура», мы усиливаем значение поэтической тавтологией. Язык же– он и так СВЕРХ, культура – она и так ПАН.

ЯЗЫКОВАЯ МИМИКРИЯ

С.Вискунов обратил внимание присутствующих на экстенсивность развития русской философии. При этом как верхи и низы, «которые то не могут, то не хотят», вовлекаются в языковую мимикрию.  Верхи приватизируют левую фразеологию. Низы, охваченные отвращениям к тоталитарным верхам становятся сторонниками правых, аристократически идей социального неравенства. Верхи, как только их левая дидактика перестает трогать массы, также переходит на язык «строителей капитализма». Но как только масса  начинает порицать «прихватизацию» и «дерьмократию», верхи провозглашают о своей приверженности к социальному государству. Низы шизеют и начинают бороться сами с собой, так что самым расхожей фразой становится текст «Ты меня подставил».  Русская философия по Вискунову развивается лишь экстенсивно, а на крутых поворотах меняет лишь знак.

Массы попадают в цейтнот – все беды рыночного романтизма «массы» валят на Чубайса-Гайдара. Четко свой вывод Вискунов не оформил, но видимо, в целом идея такова, что не только массы, но и «восставшие массы» (по Ортеге-и-Гассету так именуют дезориентированную идеологию узких специалистов, или так называемого «говна нации») попадают в цейтнот и выход обнаруживается в ультраязыковой философии. Сам Вискунов дюпонизирует ситуацию так:

У САМОВАРА Я И ЧЕГЕВАРА.

КАРЛИК МАРКСИК

Без марксизма всё же не обошлось. Видимо, это дань увлечению Дюпона французскими левыми интеллектуалами. Хотя марксизм не мог (или не хотел) отличить науку от философии. Не мог, не смотря на предупреждения Макса Штирнера, поостеречься философского тоталитразима, и фетишизировал одну из своих идей – «материализм». Марксисты тут не хитрее Грабового и Ко. Если идеализм – не правда и не реальность, то мы разделим идеи на идеи идеалистические и материалистические. Последние, являесь правдивыми и реальными, приведут нас к светлому будущему.  Тупость-тупиковость этого подхода вроде бы ясна дюрпонистам, недаром они каламбурят:

КОМЮнизм,

Карлик Марксик.

А преддюпонист С.Шарташский вообще сказал недвусмысленно:

«Все философы обкакались».

Но тем не менее, остается тенденция «фольклор негров» характеризовать как культуру «городских низов, поротых рублём».

«Отчуждение» стимулирует сотворение культурных феноменов. Среда, классовая борьба и серое вещество мозга, конечно же, несут на себе творчество, культуру, язык и речь. Но самое интересно внутри этих «файликов» создается по своим автономным «эстетическим» правилам. Конечно, «буржуины» выдают светлое будущее за настоящее, но мы-то знаем, что «светлыми» (то есть, «нэгэнтропийными») лишь те «прошлое, настоящие и будущее», которые есть «мысль изреченная». Дюпонизм – это «мысль изреченная» в кубе.

«ЦАРЬ-ПУШКИН»

Дюпонизм – есть  «то самое, которое не это самое». В качестве, доказательства (на сей раз убедительного) А.Коряковцев привел дюпонизм:

ЦАРЬ-ПУШКИН.

То есть, Пушкин не просто «главнюк русской поэзии». Он наш  каламбуро-образующий миф.

А. Коряковцев, а за ним П. Ложкин процитировали президента В.В. Путина: «Россия станет уязвимой, если останется сырьевой державой». Далее, Коряковцев развивает:

«Новые технологии (следите за логической линией)  – связаны с новыми мозгами». «Новые мозги» порождаются «организацией свободной практики словотворчества». Смысл же, как мы указывали выше, словотворчества Коряковцев трактует постструктуралистски, деконструктивистски, как «освобождение смыслового пространств, разрушение почвы мифа».

ЛИЧНОСТЬ ИЛИ ТЕКСТ?

Но отдавая модному негативизму деконструкции Коряковцем, тем не мене, провозглашает позитивный лозунг, что «открытием дюпонистического движения  является открытие,  субъектом является личность, а не текст».

Петрушка тут в том, что А.Лосев объявляет субъектом текст. Ему-то екатеринбургский философ и возражает. Но делает он это зря. Если мы обратимся к наследию одного из самых энтузиастичных витгенштейнианцев России В. Руденева, то обнаружим ясную концепцию о природе ТЕКСТА (несмотря на некоторый виннипухо-фрейдистский уклонизм):  «Текст – негэнтропиен и «внереален»». А Лосева и интерпретировать не надо, он сам говорит, что ЛИЧНОСТЬ и есть ТЕКСТ. И это действительно одно из важнейших качеств дюпонистики.

НАНАФИЛОСОФИЯ

«Апостол Павел» Франсуа Дюпона, «Паша Дю» или попросту Павел Ложкин сангвинистически, сдержанно, по-путински уверенно отреагировал на жаркие споры своих товарищей и товарок. Он повторил как выше упомянутые слова В.В. Путина, так и вторично озвучил формулировку Коряковцева: «Дюпонизм есть микроскопический

прыжок из рабства в царство свободы».  

«Дюпонизм, - заключил Ложкин, - есть нанафилософия».

ВЕРБАЛЬНАЯ МАГИЯ

Философия-то философия, выступление А.Петкевич, студентки филологического факультета УрГУ, показало, что ещё больше «дюпонизм есть практика»:

«Дюпонист - новый Адам, дающий новые значения».

Как мне вспоминается, Франсуа Дюпон тоже говорил о некоем синтетическом нарративе, который представляет собой не просто дополнительные научные подходы, или многополярность мировоззрений, а некую еще более тотальную «нелинейность». И мы видим, что дюпонизм – это конечно же и движение от философии к литературе, прагматический тренд, применяющий особая психо-литературную технику, кроме того дюпонизмы – это своеобразный социопсихологический эксперимент.

Что будет, если мы создадим целый каскад новых слов, словосочетаний, фраз, - причем созданных и разными приемами, и разными людьми? Раз мир есть сообщение – значит  особый новый  язык сотворит и новые социальные движения.  

ДВИЖЕНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

И движение это продолжает двигаться.

Сергей Леонидович Кропотов, ректор Екатеринбургской Академии Современного Искусства, доктор философских наук, в частности, обратил внимание, что «новорижское шоссе» в московских СМИ называют «нуворишским шоссе».

Руководство филологического факультета констатировало, что на шкафу, стоящем коридоре, неизвестный студент награффитил следующую  валентинку:

«Ты мой привлекактус».

То есть, «игровая карнавализация» и «вербальная магия» безостановочно генерируют чего-нибудь:

«Бочка с ядовитым Диогеном».

«Легковоспламеняющийся гад»

«Девушка-Монроз»

«Гантельмен»

Наряду с гибридными дюпонизмами вроде «ЖАРАФ» или «ПРИЛЕКАКТУС», появляются «удлиненные» дюпонизмы. Самым удлиненным из последних оказался дюпонизм-фразеологиз С. Вискунова:

 «А.С. Пушкин, П.Чаадаев, А.Хомяков, Ф.М.Достоевский, Вл. Соловьев, Н.Г. Чернышевский, Г.В. Плеханов, В.И.Ленин, Л.Д.Троцкий, П.Ткачев, С. Нечаев, С.Франк, Н.Бердяев, С. Трубецкой, Е. Трубеукой, Н. Трубецкой, С.Булгаков, Н.Лосский, П.Сорокин, Л.Карсавин, Н.Степун, Е.Плимак, И.Пантин,  Н.Эйдельман, Л.Гроссман, Э.Соловьев, Ю.Лотман, А.Зиновьев, Э.Ильенков, А.Лосев, М.Бахтин, М.Мамардашвили, А.Сахаров, В.Буковский, А. Солженицын, В. Шафаревич, Ельцин, В.Библер и др.»

На пятки дюпонизму Вискунова наступает длиннопонизм Андрея Козлова:

 Уралгиперсуперметаквазипсевдоультраконтрантиавтомотоинтертяжмаш.

Дюпонистическое созидание продолжает публиковаться. Вышел журнал «Э.Ф.» № 9. К уже полюбившемуся ценителям дюпомузыки добавился изобразительный дюп-арт, типа дюпокартины:  дюпографика, дюпопись, фотодюпажи. В Галерее УрГУ состоялся вернисаж дюпонистических художеств. С. Ивкин сделал доклад «Дюпонистический роман как отражение образа СМИ эпохи», прочтя страницы своего прозаического, связно-повествовательного текста. Так что дюпонистическое движение метастазирует,  генерируя жанры литературы, искусства, общественной мысли, навязывая «мегаполисным синтеллектасшедшим» «дюскуссии о дюпсоюзах».